САГА О КОЛОБКЕ, СЫНЕ СЕВЕРНЫХ НИВ, ЕГО ПУТЯХ, И ТОМ, КАК ОКОНЧИЛ ОН СВОИ ДНИ, РАССКАЗАННАЯ ХЕЛЬГОЙ, ЧЕРНОВОЛОСЫМ СКАЛЬДОМ, УСЛАДОЮ МИДГАРДА И ЭЛЛАДЫ

Дед

Жена-старуха, поля укрыты зноя пеленой,
И солнце в этот день ярит без жалости и ласки,
Я жаждою томим и голодом измучен.
С тех самых пор, как утро тихо разлилось
Среди холмов, дубрав и нив, окутав землю светом,
Не ведал я ни сна, ни отдыха, ни пищи.


Бабка

Но в закромах у нас тоска, и мрак, и тлен,
И несть числа пустотам в погребе подземном.
И мне неведомо, чем голод твой могу я утолить
В сей знойный беспощадный полдень.


Дед

Быть может, в дни, когда неведомы нам были
Нужда и голод, и изобилье было здесь повсюду,
Остались незамеченные крохи средь сусеков.
Собрать их можно, коли так, с водой заквасить,
Сметаной размягчить, и в жар печи отдать, благословив.


Бабка
(роясь в закромах)

Благое провиденье, ты истину глаголишь,
Быть может, этих крох и вправду хватит,
Чтоб хлеб из них испечь.

(Месит тесто и отправляет его печь)


Дед

Поторопись, старуха! Кузнечики стрекочут,
И воздух уж неверен, трепещет он от зноя,
И птицы смолкнут скоро, жары не вынеся такой.
Коль не сожну я рожь к концу седьмицы,
Нам изобилье будет грезиться лишь ночью,
Когда нечистый лишь вершит свои дела.


Бабка
(достаёт хлеб из печи и ставит его на окно)

Ещё лишь несколько мгновений, о супруг,
Томиться будешь ты от голода и жажды.
Свой жар ему ты дай освободить, и будем пировать.

(хлеб скатывается с подоконника)


Дед

Как так? Куда же ты?
Иль не угодно Одину, чтоб я насытился хлебами
И рожь мог сжать еще до темноты?
Доколе буду я терпеть томленье голодом…
Старуха! Ставь немедля медовуху!
Печаль моя не ведает границ.

(Дед и Бабка уходят; из-за подоконника появляется Колобок)


Колобок

Едва познав рожденья сладость и истому,
Я понял, что уготован на закланье.
Свободы жажду я изведал тотчас,
И отчий дом покинул без оглядки.
Теперь пути мои лежат во тьме,
Неведомы дороги, ведут они туда,
Где пряных южных трав цветенье
И солнца нежного лучи
Дыханье насыщают радостью и светом.


Заяц
(появляется из-за угла)

О, что это! Подарок ли судьбы, рука ли провиденья?
Едва я голод испытал, как вдруг почувствовал
Сей сладкой сдобы аромат, простершийся повсюду.
О кто ты, незнакомец? Не ты ль его источник?
Да, верно, это ты! Что ж, так господу угодно!
Насытиться тобой намерен нынче я!


Колобок

Не для того я был рождён
Средь пламени и камня цитадели,
Чтоб сделаться добычей разбойника лесного!
Ступай своей дорогой, а я пойду своей.

(Заяц огорчённо уходит)


Волк
(также появляется неожиданно)

Уверен я, что заяц здесь неподалеку.
Ба! А это что?
Он жаркий, словно солнце, и светится как будто.
Ответствуй мне немедля, незнакомец,
Не чадо ли небесного светила ты, не звёзд ли сын,
Иль может лунный свет ты, облечённый
В столь сладкий пряный сдобный аромат?
Готов забыть о зайце я уже, ты столь прекрасен!
Как будто древний бог, сын Аполлона и Венеры,
Благословен будь всюду! Желаю быть с тобой всегда!
Я съем тебя, и так навеки станем мы одним.


Колобок

Безумец! Смерд! Как смеешь ты такое
Глаголить пред бессмертным ликом Олимпийца?
Ужель ты думаешь, что звёздный свет
И правда был ниспослан в эти земли,
Чтоб быть проглоченным ничтожной тварью,
Питанье находящей средь падали и трупов?
Ты недостоин даже говорить со мной! Прощай!

(Волк уходит, появляется лиса)


Лиса

Пришёл твой час, довольно испытаний.


Колобок

О чём ты?


Лиса

То были вехи, сонные виденья,
Предсмертные конвульсии ума.
Иль думал ты, что впрямь ушёл
От деда с бабкой? Нет!
Ты наважденьем сокрушён,
И каждая из встреч, что ведомы тебе,
Была лишь вспышкой разума, что верить
Не может в угасание своё.
Очей твоих сияние вот-вот
Смежит навеки сладкий сон.


Колобок

Но кто же ты тогда?


Лиса

Я проводник твой в мир, где ласковое солнце
Лучи свои плетёт средь пряных южных трав,
В тот мир, где находят завершенье
Все тёмные дороги дел земных.
Средь сумрачных лесов и тьмы долины
Я проведу тебя в заветные края. Пойдём со мной.

(Колобок дает лисе руку, они уходят)

О, как я голодна.